Ядро аудитории Nintendo в мире – это мужчины (и женщины) за тридцать, начавшие играть в конце восьмидесятых и не бросившие до сих пор. Типичные представители – это, например, актер Робин Уильямс, назвавший дочь в честь принцессы Зельды, или Кака из «Реала», гоняющий в Mario Kart 7 по дороге на очередной матч. Суть стратегии Nintendo – предлагать этим людям игры, которые не хуже тех, что им нравились в детстве. А это означает: никакого занижения сложности, регенерации здоровья, засилья QTE и неинтерактивных роликов. Это означает хардкор. Чистый геймплей. Не «мыльное кинцо», а собственно игры. Не «ачивменты» и «трофеи», а настоящие достижения. Взрослых и обеспеченных людей, которым все это нравится, в мире примерно двадцать пять — тридцать миллионов. Благодаря им, Nintendo – лидер индустрии, и даже в трудные годы Nintendo 64 и GameCube компания чувствовала себя комфортно.
В последние лет пять Nintendo придумала Brain Training для детей и старушек, Nintendogs для девочек, WiiFit для женщин и Wii Sports для всех. Портативные консоли – Game Boy, Nintendo DS, Nintendo 3DS – необычайно популярны именно среди школьников. Игры по мотивам аниме, социально-казуальный ад, танцульки-раскраски, все это существует (правда, их делает не Nintendo, а партнеры), и дало издательству еще десятки миллионов покупателей. Но это уже совсем другая история. Плюс, конечно, у лояльной аудитории подросли дети, которые играют в Mario Kart с папами и мамами.
Почему геймеры в России ненавидят Марио? Потому что боятся, что их примут за детей. Что не так с Марио? Во-первых, в представлении нашего общества, все рисованное – всегда детское. Не зря в России не понимают и не принимают феномен анимационных лент для взрослых. Дескать, мультик не годится детям? Но все мультики «для детей». Поэтому взрослый мультик (ну, например, «Магазинчик самоубийств» Патриса Леконта) нужно уничтожить и запретить, а кто его смотрит – тот инфантильный извращенец. Во-вторых, игры о Марио выглядят как просто сделанные, в отличие от, например, Grand Theft Auto. Речь даже не столько о «графоне», сколько о видимом количестве контента, объеме работы, проделанной авторами. В России не любят лаконичность и минимализм, в России любят пышность, вырожденную до бессмысленного рококо. Только навороченная (очень точное слово) игра считается взрослой. Мне это хорошо знакомо по обложкам журнала: стоит использовать белый фон, как приходят знатоки дизайна и жалуются, что редакция «экономит краску». В-третьих, Марио – это название из детства, а именно с ним в России и мальчики, и девочки хотят скорее расстаться, нажираясь на выпускном до белой горячки. Часто подсознание подсказывает разумный на первый взгляд аргумент: «в Марио нет сюжета». Но сюжета нет в «Тетрисе», нет в шахматах, нет в мультиплеере StarCraft. В игре в традиционном понимании этого слова не предусмотрена никакая история – только правила. Классно, когда сюжет есть, но его может и не быть – как и мультиплеера.
Когда вопрос стоит, как «ты мужик или не мужик», подсознание мгновенно заносит Марио в список строгих табу, потому что даже если игра тебе понравится – кому ты сможешь об этом рассказать? И если, условно говоря, парень-геймер может уехать из патриархально-гопнического района, но район не уедет из парня никогда. Причем в представлении такого парня подростковая God of War будет казаться игрой для мужиков, в Grand Theft Auto он будет видеть совсем не ту же взрослость, что и тридцатилетние американцы (возможно, сразу же после очередной GTA садящиеся за Super Paper Mario). А BioShock Infinite покажется ему серьезным произведением искусства только потому, что он просто тупо ничего не поймет в работе Кена Левина. Такое искаженное представление о действительности (стрельба и кровь как атрибут «взрослости», а непонятность, наложенная на плохое знание английского языка, – признак «философского сюжета») остается у геймера до тех пор, пока он молод, боится и плохо образован. И если средний возраст геймера с наших двадцати до американских тридцати лет мы еще рано или поздно подтянем, эрудиция – дело наживное, то страх показаться инфантильным исчезнет тогда, когда с НТВ пропадут фильмы про бандитов, с «Первого канала» – Малахов, а во дворах перестанут спрашивать про район.
То есть, нескоро.
P.S.
Кто заметил, что Mega Man – игра не от Nintendo (а также читал Scott Pilgrim и смотрит «2×2»), тот уже на правильном пути.
