Немного отвлекся на тексты о выставках — теперь вернусь собственно к истории журнала. Закончил я на том, как в мае 2006 года стал исполняющим обязанности главреда «СИ». Приставка «и.о.» не была пустой формальностью — меня вполне могли бы и не утвердить.
На тот момент расклад был такой: команда мне доверяла, издатель (Олег Полянский) знал, что я могу успешно сдавать номера в печать (до этого один или два номера я готовил почти без Разумкина, как заместитель), однако топ-менеджмент компании не был уверен во мне (и Дима Агарунов и, в особенности, два наемных топа — директор по развитию Паша Романовский и управляющий директор Давид Шостак), плюс меня плохо знал рекламный отдел.
С российской игровой индустрией я также был знаком относительно плохо. Так как я занимался текстами о консольных играх, то у меня были прекрасные отношения с «Софтклабом» (80% игр), благо там работал наш же Сергей Амирджанов, нормальные — с Vellod Impex (20% игр), ну и, кажется, тогда «Новый Диск» уже занимался Nintendo — с Дмитрием Бурковским мы тоже отлично общались.
При этом писишная индустрия (а это было до 2008 года — расцвет «Акеллы» и др.) меня знала плохо. Настолько, что, как говорил Саша Трифонов (редактор писишных материалов), все удивлялись, почему главредом назначили не его. Отношения с индустрией, меж тем, журналу были важны, прежде этим занимался Разумкин, и мне нужно было как-то принять эту ношу на себя. Притом, что все эти отвратительные русские писишные игры мне были неинтересны.
Важно понимать, что тогда у журнала не было никаких видимых проблем, поэтому у меня не было задач что-либо радикально менять. И уж, тем более, не было задач улучшать финансовые показатели (этим занимался издатель и, по большей частью, за счет контроля над расходами). «Страна Игр» была самым прибыльным из изданий «Геймленда» (их тогда было 15). Моей задачей было просто не просрать все это и, по возможности, увеличить аудиторию.
Внутри команды я сделал простые перестановки: Саша Трифонов все так же занимался писишными материалами, но еще и стал зам. главреда, а Наташе Одинцовой перешли мои обязанности по редактуре консольных спецматериалов и новостей. Все остальные авторы и редакторы остались на месте.
Концептуально в политике журнала я изменил вот что. До меня писишные игры получали примерно столько же обложек «СИ», сколько и консольные. В том числе и русские писишные игры. Посмотрите на 2005 год. Heroes of Annihilated Empires, Earth 2160, «Вивисектор»; в начале 2006 — Lada Racing Club. Вот это все мне лично не нравилось, и я отдавал преимущество консольным или мультиплатформенным играм. Если писишные эксклюзивы и русские — то только очень крутые. Неудачные проекты все равно пролезали — в первую очередь, в месяцы, когда банально больше нечего было ставить. Но их стало меньше.
Также я стал отслеживать статистику продаж предыдущих номеров и делал выводы о том, какие игры на обложке и какие типы иллюстраций способствуют продажам. Продажи колебались в зависимости от обложки на 5-20 процентов (а в деньгах это много!) и зависимость была четкая. Яркая, заметная картинка плюс востребованная игра = высокие продажи, плохая картинка либо малоизвестная игра = низкие продажи. Поэтому пришлось отказаться и от того, чтобы ставить на обложку нишевые консольные релизы (при Мише Разумкине туда попадали такие игры, как Kessen 3 и Nightshade), даже если они мне нравились.
Кое-что я обновил и в контенте: мы запустили рубрику «Ретро», рубрику о MMO (никакую, если честно) и «Кросс-формат» с культовой Катей Тонечкиной (одна из самых успешных моих идей).
Одновременно я стал давить в журнале киберспорт, а раздел «Железо» (Разумкин очень много сил тратил на его улучшение, но это в итоге никто не ценил) пустил на самотек — дескать, пусть эти железячники там пишут что хотят, мой приоритет — улучшать тексты об играх.
А через несколько номеров был обновлен дизайн, причем моим главным требованием к арт-директору было такое: увеличить количество текста на странице в полтора раза. Я знал, что читатели всех российских игровых журналов всегда требовали МНОГО текста, пусть и ущерб дизайну, а арт-директора стояли горой за воздух и большие картинки. Я дал читателям текст. Читателям это понравилось.
Именно после смены дизайна ко мне подошел Миша Разумкин и сказал: «Врен, теперь это твой журнал».
На этот же период выпал знаменитый скандал с уходом Купера из журнала. Тут тоже важно понимать, что уже в первой половине 2006 года он писал в журнал редко. Рисовал комиксы к колонкам, писал свою колонку и все. Даже «Банзай» к тому времени уже давно вел Игорь Сонин. Одну из авторских колонок Купера (с очень резкими и, возможно, несправедливыми словами в адрес российского писишного издателя) убрал из номера Миша Разумкин, что тоже не добавило желания работать.
Я, напротив, был заинтересован в том, чтобы Купер писал как можно больше (чтобы улучшать качество журнала, радовать читателей), и для второго своего номера (второй июльский за 2006 год) попросил сделать спец о сериале железнодорожных симуляторов Densha de Go. Купер согласился мне помочь. И тут начались проблемы.
В первом абзаце текста я увидел такую фразу: «За прошедшие сто тридцать лет рельсовый транспорт связал все уголки Японии, став самым популярным средством передвижения: железные дороги перевозят 22.63 миллиарда пассажиров в год, а силуэт скоростного экспресса «синкансэн» — такой же символ Страны восходящего солнца, как гора Фудзи, страшилы-гангуро и самураи-педерасты».
Начнем с того, что для меня «самураи» — это символ Японии, а «самураи-педерасты» — совсем нет. Но Ок, это авторское видение. Но само слово «педераст» я счел непригодным для публикации в журнале. Напомню, что я только исполняю обязанности главреда, топ-менеджмент не вполне уверен в том, что я не провалю задачу. Более того — за несколько месяцев до этого из какой-то библиотеки пришло письмо с жалобой на иллюстрацию из игры с голыми сиськами. А если на слово нервно отреагируют рекламодатели? Зачем мне скандал на ровном месте из-за каких-то педерастов, благо текст вообще не о них?
Купер уверял меня, что это «медицинский термин», а не матерное слово. Я согласился, но парировал, что 95% населения не оценит разницу. Купер также написал Диме Агарунову и получил от него подтверждение — дескать, редакция может использовать такие слова в журнале, если сочтет нужным. Другое дело, что если бы из-за педерастов была снята чья-то реклама — это была бы уже моя проблема, а не Агарунова.
С большим трудом после нескольких дней переговоров нам удалось найти компромисс — вместо «самураев-педерастов» в печать ушли «самураи-мужеложцы». Весь смысл сохранен, зато никаких потенциальных проблем нет — все Ок.
И тут в самый последний момент я открываю верстку статьи и вижу там заголовок крупными буквами: «Самая поездатая игра». Я дико разозлился, я понимал, что у меня нет времени согласовывать с автором еще и другой заголовок, и волевым решением я поменял его на «Осторожно, двери закрываются».
Это было одна из главных моих ошибок как редактора и главного редактора ever.
Переговоры насчет педерастов — рабочий момент, ничего такого в этом нет. А вот такая существенная редактура без согласования с автором (который очень трепетно относится к своим текстом) — это неправильно. После выхода текста Купер просто прибил меня заявлением: «В ЯПОНИИ НЕТ ГОЛОСОВОГО ОПОВЕЩЕНИЯ О ЗАКРЫТИИ ДВЕРЕЙ». Получается, что сменой заголовка я внес в его текст фактическую ошибку. Дальше последовал скандал в ЖЖ, ко мне в блог понабежали сотни его фанатов, Купер отказался сотрудничать с журналом.
Так я потерял еще и комиксы к авторским колонкам. Я попросил Марину Петрашко рисовать их примерно в таком же стиле, сценаристом комиксов и прежде был на 90% я, поэтому мне казалось, что получится примерно так же. Проблема в том, что фанаты почувствовали разницу (в гениальной небрежности рисунка, ну и эти самые 10% сценария), плюс они были уже разогреты скандалом, так что пришлось сменить и художника (на человека из комикс-тусовки с безупречной репутацией и вне скандалов), и радикально сменить стиль. Новые комиксы, правда, так и не стали так же популярны, как и комиксы Купера. Все-таки, было очень важно то, что он рисовал их про себя, он лучше чувствовал внутреннюю жизнь редакцию и лучше понимал читателей.
А теперь, внимание, нравоучительный итог скандала.
В настоящее время Роскомнадзор сформировал список матерных слов, запрещенных в СМИ. Так вот, в них нет не только педерастов, но и пидарасов.
В 2008 году мы выпустили номер «Страна Игр»: The Best со слоганом «самый бестатый номер». Предварительно я заручился подтверждением от директора по рекламе и директора по дистрибуции, что им все Ок (они взяли на себя ответственность за возможные последствия). К сожалению, в 2006 году я еще не был в настолько хороших отношениях с ними, чтобы сделать то же самое.
Не так давно я обратил внимание на то, что в Японии в поездах ГОВОРЯТ слова «Осторожно, двери закрываются»! Не помню, говорили ли они это в 2006 году, но получается, что никакой фактической ошибки в итоге нет.
Возвращаясь к тому 2006 году. Скандал с Купером никак не повлиял на мое положение в журнале. «СИ» выходила в срок, развивалась по плану, продажи росли. Никаких замечаний у издателя не было, поэтому через три месяца я избавился от приставки «и.о.». Позже я узнал, что издатель превысил свои полномочия и имел по этому поводу сложный разговор с топ-менеджментом (они бы предпочли потянуть время и присмотреться поближе к человеку, который управляет главным активом компании), но решение было уже не отменить. А на «Игромире 2006» директор по развитию Паша Романовский увидел эпическую сцену «Врен общается с читателями, а читатели потом встают в очередь за автографами Врена». Это настолько его поразило, что он снял все возражения по поводу меня и в ближайшие несколько лет постоянно приводил меня в пример что на собраниях внутри компании, что на встречах с рекламодателями. Дескать, не просто главный редактор — кумир молодежи.
Так что в каком-то смысле главредом меня назначили те самые читатели на стенде, поэтому в дальнейшем я никогда и не отказывался от встреч с людьми, общения в соцсетях и так далее.
О том, как я знакомился с российской писишной индустрией и бизнесовой частью работы главреда — уже в следующий раз.
